Андрей Вершинин – руководитель Санкт-Петербургского гештальт-сообщества, ведущий тренер МГИ, супервизор, ведущий программ 2-ой и 3-ей ступени.

Июль 2014

 – Первый вопрос: что такое гештальт-терапия в трех предложениях?

В: – У тебя уже изменился голос, ты сразу поменялась… Вот для меня уже гештальт-терапия – это обращать внимание на то, что происходит… Вот прямо сейчас… Просто когда мы с тобой перед этим говорили, ты говорила совсем по-другому… Ты сейчас поменяла свою роль и ты совсем уже другая… Это интересно. Вот для меня это и есть гештальт-терапия – интерес к тому, как это происходит. Это не техники… ну как обычно принято… Это скорее уже даже не работа, это философия, через призму которой я воспринимаю то, что происходит.

 – Ты несколько раз  произносишь слово «происходит» . Если я не знаю ничего о гештальте,то… «происходит» – что? Вот у меня простой вопрос: происходит – что?
В: – Ну вот сейчас, если мы остановимся – уже что-то идет. Ты заинтересовалась – это уже происходит. Ты меня спрашиваешь – это происходит.

 – Это жизнь? Это что такое? Как это?

В: – Это восприятие жизни. Жизнь-то она и есть жизнь. Мы ее через какую-то призму видим, как-то структурируем в себе, не то, что специально, а оно уже само идет так.

 – И гештальт-терапия эту призму изучает? Интересуется ею?

В: – Гештальт-терапия помогает понять, как ты это видишь и насколько тебя это устраивает, задуматься…

У: – Что бы ты посоветовал клиенту, который хочет, но не решается на терапию?

В: – Вот, то же самое… потому что с одной стороны, что бы я посоветовал клиенту – прийти, попробовать и не торопиться.

Л: – Ради чего?

В: – Если есть небезразличие и интерес к своей жизни… посмотреть… потому что вот это смутное неудовольствие – его можно сделать ясным – оно, конечно, напугает, потому что при ясном неудовольствии люди сразу стараются что-то сделать, поэтому моя любимая техника – терапия неделания, а согласно парадоксальной теории изменений: «не подгоняйте воду – она и так течет» – то есть если вы про это больше поймете – как вы с этим обходитесь, что с вами это делает… (изменения будут более существенными.)

 – Твой опыт в гештальт-терапии?

В: – Опыт большой. Я не про время говорю, я говорю про то, насколько по-другому я стал ну как-то присутствовать в жизни и по-другому смотреть… (на мир)… не знаю, я как раз благодарен гештальт-терапии за вот эту свободу… это не свобода там от переживаний, боли или чего-то там приятного-неприятного, а свобода  принимать… дзеновские какие-то ценности… быть, присутствовать.

–  А  в каком ты возрасте начал заниматься гештальт-терапией?

В: –  Когда я стал этим достаточно плотно заниматься, – 33 года. Это было прикольно.   Я до этого много чего испробовал…  и холотропное, и с психоанализом знакомился, и с НЛП  и пришел в гештальт-терапию…  это был срок 33 года. Очень прикольно. Когда я поменял кардинально свою жизнь  и стал зарабатывать только гештальт-терапией.

– Тебя и для клиента – что может быть такого простого, что вас соединяет, что вас объединяет?

В: – Нас объединяет…  контакт или встреча. Я просто более обучен, чем клиент, обращать внимание на то, как контакт происходит и как мы из него вываливаемся

Л: – То есть ты ему помогаешь в буквальном смысле слова собой
В: – Присутствовать.
Л: – и своим опытом?

В: – Собой. Терапия собой. Ну, я здесь, я смотрю, что со мной, возвращаю, слушаю его.

 – А что значит отвечать и ответственность?

В: – Ответственность – это когда ты готов обойтись с последствиями своих действий… то есть не убегать, не смываться, быть готовым пообсуждать, что-то принять на себя, что-то нет…