Андрей Вершинин — руководитель Санкт-Петербургского гештальт-сообщества, ведущий тренер МГИ, супервизор, ведущий программ 2-ой и 3-ей ступени.
Июль 2014
— Первый вопрос: что такое гештальт-терапия в трех предложениях?
В: — У тебя уже изменился голос, ты сразу поменялась… Вот для меня уже гештальт-терапия – это обращать внимание на то, что происходит… Вот прямо сейчас… Просто когда мы с тобой перед этим говорили, ты говорила совсем по-другому… Ты сейчас поменяла свою роль и ты совсем уже другая… Это интересно. Вот для меня это и есть гештальт-терапия – интерес к тому, как это происходит. Это не техники… ну как обычно принято… Это скорее уже даже не работа, это философия, через призму которой я воспринимаю то, что происходит.
— Ты несколько раз произносишь слово «происходит» . Если я не знаю ничего о гештальте,то… «происходит» — что? Вот у меня простой вопрос: происходит – что? В: — Ну вот сейчас, если мы остановимся – уже что-то идет. Ты заинтересовалась – это уже происходит. Ты меня спрашиваешь – это происходит.
— Это жизнь? Это что такое? Как это?
В: — Это восприятие жизни. Жизнь-то она и есть жизнь. Мы ее через какую-то призму видим, как-то структурируем в себе, не то, что специально, а оно уже само идет так.
— И гештальт-терапия эту призму изучает? Интересуется ею?
В: — Гештальт-терапия помогает понять, как ты это видишь и насколько тебя это устраивает, задуматься…
У: — Что бы ты посоветовал клиенту, который хочет, но не решается на терапию?
В: — Вот, то же самое… потому что с одной стороны, что бы я посоветовал клиенту – прийти, попробовать и не торопиться.
Л: — Ради чего?
В: — Если есть небезразличие и интерес к своей жизни… посмотреть… потому что вот это смутное неудовольствие – его можно сделать ясным – оно, конечно, напугает, потому что при ясном неудовольствии люди сразу стараются что-то сделать, поэтому моя любимая техника – терапия неделания, а согласно парадоксальной теории изменений: «не подгоняйте воду – она и так течет» — то есть если вы про это больше поймете – как вы с этим обходитесь, что с вами это делает… (изменения будут более существенными.)
— Твой опыт в гештальт-терапии?
В: — Опыт большой. Я не про время говорю, я говорю про то, насколько по-другому я стал ну как-то присутствовать в жизни и по-другому смотреть… (на мир)… не знаю, я как раз благодарен гештальт-терапии за вот эту свободу… это не свобода там от переживаний, боли или чего-то там приятного-неприятного, а свобода принимать… дзеновские какие-то ценности… быть, присутствовать.
— А в каком ты возрасте начал заниматься гештальт-терапией?
В: — Когда я стал этим достаточно плотно заниматься, – 33 года. Это было прикольно. Я до этого много чего испробовал… и холотропное, и с психоанализом знакомился, и с НЛП и пришел в гештальт-терапию… это был срок 33 года. Очень прикольно. Когда я поменял кардинально свою жизнь и стал зарабатывать только гештальт-терапией.
— Тебя и для клиента – что может быть такого простого, что вас соединяет, что вас объединяет?
В: — Нас объединяет… контакт или встреча. Я просто более обучен, чем клиент, обращать внимание на то, как контакт происходит и как мы из него вываливаемся
Л: — То есть ты ему помогаешь в буквальном смысле слова собой В: — Присутствовать. Л: — и своим опытом?
В: — Собой. Терапия собой. Ну, я здесь, я смотрю, что со мной, возвращаю, слушаю его.
— А что значит отвечать и ответственность?
В: — Ответственность – это когда ты готов обойтись с последствиями своих действий… то есть не убегать, не смываться, быть готовым пообсуждать, что-то принять на себя, что-то нет…
— Первый вопрос: что такое гештальт-терапия в трех предложениях?
В: — У тебя уже изменился голос, ты сразу поменялась… Вот для меня уже гештальт-терапия – это обращать внимание на то, что происходит… Вот прямо сейчас… Просто когда мы с тобой перед этим говорили, ты говорила совсем по-другому… Ты сейчас поменяла свою роль и ты совсем уже другая… Это интересно. Вот для меня это и есть гештальт-терапия – интерес к тому, как это происходит. Это не техники… ну как обычно принято… Это скорее уже даже не работа, это философия, через призму которой я воспринимаю то, что происходит.
— Ты несколько раз произносишь слово «происходит» . Если я не знаю ничего о гештальте,то… «происходит» — что? Вот у меня простой вопрос: происходит – что?
В: — Ну вот сейчас, если мы остановимся – уже что-то идет. Ты заинтересовалась – это уже происходит. Ты меня спрашиваешь – это происходит.
— Это жизнь? Это что такое? Как это?
В: — Это восприятие жизни. Жизнь-то она и есть жизнь. Мы ее через какую-то призму видим, как-то структурируем в себе, не то, что специально, а оно уже само идет так.
— И гештальт-терапия эту призму изучает? Интересуется ею?
В: — Гештальт-терапия помогает понять, как ты это видишь и насколько тебя это устраивает, задуматься…
У: — Что бы ты посоветовал клиенту, который хочет, но не решается на терапию?
В: — Вот, то же самое… потому что с одной стороны, что бы я посоветовал клиенту – прийти, попробовать и не торопиться.
Л: — Ради чего?
В: — Если есть небезразличие и интерес к своей жизни… посмотреть… потому что вот это смутное неудовольствие – его можно сделать ясным – оно, конечно, напугает, потому что при ясном неудовольствии люди сразу стараются что-то сделать, поэтому моя любимая техника – терапия неделания, а согласно парадоксальной теории изменений: «не подгоняйте воду – она и так течет» — то есть если вы про это больше поймете – как вы с этим обходитесь, что с вами это делает… (изменения будут более существенными.)
— Твой опыт в гештальт-терапии?
В: — Опыт большой. Я не про время говорю, я говорю про то, насколько по-другому я стал ну как-то присутствовать в жизни и по-другому смотреть… (на мир)… не знаю, я как раз благодарен гештальт-терапии за вот эту свободу… это не свобода там от переживаний, боли или чего-то там приятного-неприятного, а свобода принимать… дзеновские какие-то ценности… быть, присутствовать.
— А в каком ты возрасте начал заниматься гештальт-терапией?
В: — Когда я стал этим достаточно плотно заниматься, – 33 года. Это было прикольно. Я до этого много чего испробовал… и холотропное, и с психоанализом знакомился, и с НЛП и пришел в гештальт-терапию… это был срок 33 года. Очень прикольно. Когда я поменял кардинально свою жизнь и стал зарабатывать только гештальт-терапией.
— Тебя и для клиента – что может быть такого простого, что вас соединяет, что вас объединяет?
В: — Нас объединяет… контакт или встреча. Я просто более обучен, чем клиент, обращать внимание на то, как контакт происходит и как мы из него вываливаемся
Л: — То есть ты ему помогаешь в буквальном смысле слова собой
В: — Присутствовать.
Л: — и своим опытом?
В: — Собой. Терапия собой. Ну, я здесь, я смотрю, что со мной, возвращаю, слушаю его.
— А что значит отвечать и ответственность?
В: — Ответственность – это когда ты готов обойтись с последствиями своих действий… то есть не убегать, не смываться, быть готовым пообсуждать, что-то принять на себя, что-то нет…